В начале 1960-х годов Александр Лискин, военный прокурор, по срочному делу выехал из Вроцлава через Волув, Глогув, Зеленую Гуру и Мендзижеч в Кеньшицу. Этот небольшой населенный пункт на северо-западе Польши, казалось, был вовсе заброшен. Вокруг простирались угрюмые, труднопроходимые лесные массивы, протекали малые речки, располагались старые минные поля, надолбы, прозванные «зубами дракона», и рвы, зарастающие чертополохом укрепрайонов вермахта. Бетон, колючая проволока, замшелые развалины — вот все, что осталось от мощного оборонительного вала, который должен был прикрывать фатерланд в случае перелома в войне. Немцы называли Мендзижеч Мезерицем, а укрепрайон, включавший и Кеньшицу, — Мезерицким.
Александр Лискин прибыл в одну из бригад связи Северной группы войск. Пятибатальонная бригада располагалась в бывшем немецком военном городке, скрытом в густом зеленом бору. Когда-то это место на картах нацистов обозначалось топонимом Regenwurmlager — «Лагерь дождевого червя».
Пройдя часть дороги, минут через десять он увидел сооруженную из огромных валунов стену бывшего лагеря. Неподалеку от нее, возле дороги, возвышался напоминающий бетонный дот серый двухметровый купол какого-то инженерного сооружения. По другую сторону виднелись развалины, скорее всего, особняка.
На стене, словно отрезающей проезжую дорогу от военного городка, не было следов от пуль и осколков. Местные жители рассказывали, что затяжные бои здесь не велись. Когда немцы поняли, что гарнизон может попасть в окружение, то в спешке эвакуировались. Трудно себе представить, как можно почти целой дивизии всего за несколько часов ускользнуть из этой природной западни. И куда? Ведь единственную дорогу перекрыли танки 44-й гвардейской танковой бригады Первой гвардейской танковой армии генерала М. Е. Катукова.
За каменной стеной Кеньшицкого гарнизона располагались казарменные строения, плац, спортплощадки, столовая, а также штаб, учебные классы, ангары для техники и средства связи.
С севера к лагерю подступало озеро Кшива, изумительное по своей природной красоте. Его повсюду окружали знаки тайны, даже воздух, казалось, пропитан ею. С 1945-го и практически до конца пятидесятых годов это место находилось под присмотром управления безопасности города Мендзижеч, где, по слухам, его курировал польский офицер по фамилии Телютко, и командира дислоцированного неподалеку польского артиллерийского полка. При их непосредственном участии и была осуществлена временная передача территории бывшего немецкого военного городка советской бригаде связи.
Осмотрительное командование бригады приняло решение не нарушать правил расквартирования войск и распорядилось провести в гарнизоне и окрестностях инженерно-саперную разведку. Именно с этого момента и начинаются открытия, поразившие воображение даже бывалых фронтовиков.
Итак, сначала неподалеку от озера в железобетонном коробе был найден заизолированный выход подземного силового кабеля, приборные замеры на жилах которого показали промышленный ток напряжением в 380 вольт. Затем саперы обратили внимание на бетонный колодец, в который падала вода, низвергавшаяся с высоты. Тогда же разведка сообщила, что, вероятно, подземная силовая коммуникация идет со стороны Мендзижеча. Но вполне возможно, что здесь располагалась и скрытая автономная электростанция, и именно ее турбины вращала вода, падающая в колодец.
Части СС, располагавшиеся в лагере в роковые для них дни сорок пятого года, словно растворились в воздухе. По причине непроходимости леса обойти озеро по периметру было просто невозможно. Потому однажды в воскресенье Александр Лискин попросил командира одной из рот капитана Гамова показать местность с воды. Они сели в лодку и, сменяя друг друга на веслах, за несколько часов обогнули озеро, проплывая неподалеку от берега. С восточной стороны озера виднелось несколько мощных, уже поросших подлеском холмов-терриконов. Кое-где в них угадывались артиллерийские капониры, обращенные фронтом на восток и юг. Далее располагались два напоминающих лужи маленьких озерка. Рядом стояли таблички с надписями на двух языках: «Опасно! Мины!»
Капитан Гамов произнес:
— Эти терриконы совсем как египетские пирамиды. Внутри обустроены разные потайные ходы, лазы. Через них из-под земли наши радиорелейщики при обустройстве гарнизона выносили облицовочные плиты. Рассказывали, что внутри — настоящие галереи. А по поводу этих мнимых лужиц наши саперы говорят, что это и есть затопленные входы в подземный город. Обрати внимание на остров посреди озера.
Плавающий остров весь порос елями и ивняком. Он плавает, точнее, медленно дрейфует, стоя как будто на якоре. Площадь его равнялась примерно пятидесяти квадратным метрам.
Лесное озеро имело явно искусственное юго-западное и южное продолжение, по форме похожее на аппендикс. Здесь опущенный в воду шест показывал глубину два-три метра, вода была абсолютно прозрачной, однако буйно растущие папоротникообразные водоросли совершенно скрывали дно. Посреди этого залива одиноко возвышалась серая железобетонная башня, очевидно, некогда имевшая специальное назначение. Заглянув в узкое окошко, люди увидели, что и внутри бетонной башни есть вода.
Несомненно, в этом месте где-то под землей располагалось подземное сооружение.
Вскоре, проводя все ту же инженерную разведку, саперы обнаружили замаскированный под холм вход в тоннель.
Саперы и связисты бригады в составе специальной группы спускались в туннель и даже удалялись от входа на расстояние до десяти километров. В результате было обнаружено несколько ранее неизвестных входов.
Указав на напоминающий дот серый бетонный купол, одиноко возвышающийся по другую сторону дороги, офицер пояснил Лискину:
— Это один из входов в подземный тоннель. Мы заварили вход в тоннель стальной решеткой и броневым листом. Нашей задачей было исключить трагедии, связанные с туннелем. Но, скорее всего, есть и другие входы в туннель.
— Что же там внутри?
— Вероятно, подземный город, где есть все необходимое для автономной жизни на много лет, — ответил офицер. — Один из участников той поисковой группы, техник-капитан Черепанов, рассказывал впоследствии, что через этот дот по стальным винтовым лестницам они опустились глубоко под землю.
Там при свете кислотных фонарей группа вошла в подземное метро. Это было именно метро, поскольку по дну тоннеля проходила железнодорожная колея. На потолке копоти не было. По стенам тянулась аккуратная расшивка кабелей. Наверняка локомотив здесь двигала электроэнергия. Группа спустилась в тоннель не в его начале, вход, очевидно, находился где-то под лесным озером. Колея протянулась на запад — к реке Одер. Практически сразу наткнулись на подземный крематорий. Вероятно, именно в его печах сгорели останки строителей подземелья.
Медленно, соблюдая меры предосторожности, поисковая группа шла по тоннелю в сторону современной Германии. Люди обнаружили множество тоннельных ответвлений — и вправо, и влево. Однако большинство из них были тщательно замурованы. Вероятно, это были подходы к неизвестным объектам, в том числе к другим частям подземного города. Гигантская подземная сеть оставалась для непосвященных грозящим многими опасно-стями лабиринтом. Изучить его досконально было невозможно. Туннель был абсолютно сухой, что являлось признаком хорошей гидроизоляции.
По оценкам наших военных, протяженность подземки могла составлять десятки километров. Группа подошла к тому месту, где тоннель уходил под Одер. Где была конечная станция подземки, никто не мог даже предположить. Вскоре старший группы принял решение вернуться.
Что же выходит? Оказывается, пока сверху шли ожесточенные бои, горели танки и гибли люди, внизу жили своей жизнью гигантские бетонные артерии таинственного города.
Впоследствии Александру Лискину приходилось встречаться и не раз подробно беседовать о «Лагере дождевого червя» с одним из последних командиров кеньшицкой бригады, полковником В. И. Спиридоновым.
По инженерно-саперному заключению, которое пришлось читать Спиридонову, только под гарнизоном было обнаружено и обследовано 44 километра подземных коммуникаций. Владимир Иванович до сих пор хранит фотографии некоторых объектов старой немецкой обороны под Кеньшицей. На одной из них запечатлен вход в подземный тоннель. По рассказам офицера, высота и ширина ствола подземного метро составляют приблизительно по три метра. Горловина постепенно опускается и ныряет под землю на 50-метровую глубину. Там тоннели много раз разветвляются и пересекаются, также имеются транспортные площадки-развязки. Стены и потолок метро были выполнены из железобетонных плит, пол тщательно выложен прямоугольными каменными плитами. Тайная магистраль была пробита в толще земли в западном направлении, к Одеру, до которого от Кеньшицы по прямой 60 километров. Ему рассказывали, что на участке, где подземка опускается под Одер, туннель притоплен. С одним из командующих СГВ Спиридонов, опустившись глубоко под землю, на армейском «уазике» проехал по туннелю в сторону Германии не менее 20 километров.
О подземном городе знал поляк, известный в Мендзижече как доктор Подбельский. Заядлый краевед, он в конце 1940-х — начале 1950-х годов в одиночку через обнаруженный лаз не раз опускался под землю. По его словам, этот стратегический объект немцы начали строить еще в 1927 году, но наиболее активно — с 1933 года, когда власть в Германии взял в свои руки фюрер. В 1937 году Гитлер лично прибыл в лагерь из Берлина, и, по слухам, — по рельсам этой самой секретной подземки. Именно с тех пор подземный город стали считать сданным в пользование вермахта и «черного ордена». С помощью скрытых коммуникаций гигантский объект соединялся с заводом и стратегическими хранилищами, тоже подземными, расположенными в районе сел Высока и Пески, что в нескольких километрах западнее и севернее озера.
Озеро Кшива является неотъемлемой частью тайны. Площадь его зеркала составляет около 200 тысяч квадратных метров, а глубина — от 3 (на юге и западе) до 20 метров (на востоке). Именно в восточной его части некоторые армейские рыбаки в летнее время при благоприятном освещении наблюдали на заиленном дне нечто, по своим очертаниям напоминающее огромный люк. Эту конструкцию военные прозвали «оком преисподней».
Зачем понадобился такой люк? Скорее всего, он был своеобразным кингстоном для экстренного затопления части или всех подземных сооружений. Однако если люк до наших дней закрыт, следовательно, им не воспользовались в январе сорок пятого. Таким образом, возможно, что подземный город не затоплен, а законсервирован «до особого случая». Что же хранят его подземные горизонты? Кого они ждут?
Спиридонов отметил, что вокруг озера, в бору, расположено много уцелевших или разрушенных объектов войны. В их числе и руины стрелкового комплекса и госпиталя для элиты фашистских войск. Все было сделано из железобетона и огнеупорного кирпича. Но главное — мощные доты. На железобетонных и стальных куполах, оборудованных механизмами полуавтоматической подачи боеприпасов, когда-то стояли крупнокалиберные пулеметы и пушки. Под метровой броней этих колпаков на глубину до 30—50 метров опускались подземные этажи, где находились спальные и бытовые помещения, склады боепитания и продовольствия, а также узлы связи. Сам Спиридонов обследовал шесть дотов, расположенных на юг и на запад от озера. До остальных объектов, говорил он, у него просто руки не дошли. Все подступы к этим смертоносным огневым точкам были надежно прикрыты многочисленными минными полями, рвами, бетонными надолбами, колючей проволокой, инженерными ловушками. Те или иные ловушки могли подстерегать любопытных и при входе в каждый дот. Например, от бронированной двери внутрь дота вел мостик, который опрокидывался под ногами непосвященного, и тот падал в глубокий бетонный колодец, откуда не было выхода. На огромной глубине доты соединялись ходами с подземными лабиринтами.
Так вот что накопал в этой глуши дождевой червь! Уж не развернул ли он сеть подземных городов и коммуникаций до самого Берлина?
Главная 
